Малоизвестные факты из жизни известного человека,
или
Откуда есть пошли российские байкеры.

    ... Приобрел я его случайно. Была это неуклюжая, тяжелая машина
фирмы "Энфильд", с сухими элементами для зажигания. Она доживала свои
дни, держась на проволочках, винтиках, сказать проще - на честном слове.
Жена мне не раз говорила, что сверну я себе шею, а ее оставлю вдовой. Но
в меня как семь бесов вошло, не внял разумному голосу - вкатил мотоцикл
в сарай и отремонтировал. Пришлось заменить батарею сухих элементов,
подтянуть и укрепить разболтавшиеся части. Да и с тормозной системой
повозиться. <...>
  - Здесь я знавал слесаря Павла Ивановича Веретеинова. Была у него
ремонтная мастерская. Ему я и показал отремонтированный мотоцикл. Ждал
похвалы, а получил хулу. "Зря, говорит, Эдуардыч, связался ты с этим
двухколесным гробом. Смотри, как бы беды не вышло". Но я и тут
заупрямился. Наловчился управлять машиной - наука нехитрая! - и давай
гонять по калужским улицам. Лечу, бывало, - шум, треск, грохот... Куры,
гуси, поросята шарахаются во все стороны, старухи крестятся, что-то
крича вслед обидное, а я знай себе мчусь и в ус не дую. <...>
  - Если сказать по совести, горя  хлебнул я немало. Случилось как-то в
соседнем, Черновском переулке врезаться в чужой забор. Одну доску
целиком высадил, а вторая надломилась. У них там, за забором, огород.
Ну, как водится, шум, гвалт, <...>. Прихватил из дома теса, гвоздей,
инструмент и часа полтора плотничал. Забор починил, стал он, уверяю вас,
лучше прежнего, а по городу - слышь-послышь! - поползло: "Ц.
мотоциклеткой ограды валит, того и гляди детишек начнет давить. Надо
унять греховодника". Пришлось искать для прогулок на мотоцикле места за
чертой города.
    Еще такой случай вспоминаю. На окраине погорячился я, разогнал
машину и наскочил на курицу. Хозяйка запричитала так, словно у нее не
птицу, а мужа задавили. Хохлатку она тут же прирезала и, как мне
передали, сварила из нее лапшу, но мне все-таки пришлось уплатить
рыночную стоимость подшибленной курицы. И поделом! Не дави! Плюнуть бы
мне на мотоцикл, а не могу. Жена, бывало, в сердцах скажет: "Обтираешь,
чистишь, холишь его, как коня, а он все равно пыльный, заляпанный. Все
тряпки на змея-горыныча извел. По болотам, что ли, на нем носишься?"
    Еду как-то по проселку во Мстихино, а навстречу крестьянин с лошадью
на поводу.  Испугалась гнедуха - и в поле. Мужичок оказался языкастым.
Начал меня поносить такими словами, что и повторить неудобно. Пришлось
вместе с ним ловить пугливую животину. <...>
    - А то как-то потащила меня нелегкая в Перемышль. Очень уж дорога
туда хороша: мощеная, гладкая. Из-за Оки надвигалась большая туча.
Вернуться бы! Куда там! Ведь подо мной не какой-нибудь велосипедишко, а,
можно сказать, механизированный рысак. Пустил его во всю прыть.
Проскочил мост через Оку, выбрался на шоссе. МОтоцикл и впрямь, как
крылатый змей, летит, едва касаясь дороги. Ветер бьет в лицо. Мелькают
стога, деревца, кусты. А навстречу гроза. Какие грозы у нас на Оке!
Ветер задует, прошуршит кустами, травами, а потом все живое замрет.
Зигзаги молний кромсают темное небо на куски. Становится светло, и вдруг
небо будто лопнет, треснет, над землей покатится и зарокочет, постепенно
замирая, гром. Громовые раскаты не прерываются, а несется гул, похожий
на орудийную стрельбу. <...>
    Значит, застала меня гроза в пути, когда я начал спуск с горы Вырки,
упали первые крупные капли. Намокнуть я не боялся, не сахарный! Я даже
радовался дождю. Разогнал мотоцикл, но чего-то недосмотрел, потерял
управление и - раз! - полетел в тартарары. Что произошло, вначале не
сообразил, а может быть, на какие-то секунды потерял сознание. Потом-то
мне стало ясно: мотоцикл на полном ходу влетел в выбоину  и вся эта
старая, сто раз ремонтированная машина подскочила в воздух, грохнулась
наземь и разбилась. Очутился я в канаве. Всматриваюсь: ржавая вода,
трава-гусятник, колючая ежевика, лягушонок склизкий. На булыжном шоссе
покалеченный мотоцикл. Шевельнулся - в правой ноге резкя боль. Думал,
перелом, но, на мое счастье, ни перелома, ни вывиха не оказалось. Просто
сильно ушибся. Выполз на обочину и начал с горя обзывать себя дурными
словами. <...>
    Сижу час, сижу два - никого! Ходить не могу. Подполз к мотоциклу,
осмотрел - вся машина исковеркана! И только к вечеру показалась буланая
лошаденка, запряженная в телегу. Стал умолять возницу:
    - Выручите, пожалуйста, доставьте до города. Как-нибудь расплачусь.
Семья, наверное, сильно беспокоится.
    Сжалился незнакомец, погрузил на телегу мотоцикл и меня подсадил.
Пока я трясся на телеге да придерживал ушибленную ногу, сто обещаний
себе дал не садиться на проклятую машину. А приехал домой, отлежался - и
первым делом опять за ремонт мотоцикла. Все началось сначала - треск,
фырк, хлоп. Клушки не знают, куда девать цыплят, собаки шарахаются.
<...>
    "...Я страшно  болтаюсь с мотоциклом, но хочу взять себя в руки..."
<...> - Ты знаешь этого чудака Ц.? Надоело ему кур давить и ограды
сшибать. Продает мотоцикл.
    А Марков, оказывается, спал и во сне видел мотоцикл. Сразу ко мне.
<...> Мотоцикл он тут же увел со двора.